Акмеизм

История акмеизма не закончилась в 1910-е. Продолжим изучать его более позднее течение — поговорим о третьем «Цехе» поэтов.

Акмеистская эстетика развивалась по двум линиям 👇

1️⃣ Попытки восстановить «Цех поэтов» или организовать новые литературные группы, близкие к акмеизму.

2️⃣ Менее очевидные влияния и связи, которые позволяют говорить о наследниках акмеизма и даже неоакмеизме вне реальных литературных сообществ.

⚡️ Первый «Цех поэтов» проработал всего три года. Весной 1914 Гумилев и Городецкий окончательно поссорились, и осенью «Цех» прекратил работу. В 1916–1917 г. несколько бывших участников попытались создать второй «Цех поэтов». Его лидерами были Георгий Иванов и Георгий Адамович — оба позже сыграют важнейшие роли в сохранении и развитии акмеистской эстетики. Но эта попытка была неудачной: без солидарности «звезд» акмеизм вызывал гораздо меньше интереса у читателей и критиков.

👤 В 1920 году последнюю попытку предпринял сам Николай Гумилев: он собрал третий «Цех». Состав его участников был вполне весомым. Присоединились те же Иванов и Адамович, Ирина Одоевцева, Николай Оцуп, Нина Берберова, Всеволод Рождественский, Константин Вагинов, Леонид Липавский. Многие из них в 1922 году покинули Россию, но продолжали не только писать, но и издавать журналы, устраивать встречи и чтения.

⭐️ «Цех поэтов» из всех объединений Серебряного века оказался самым жизнеспособным, несмотря на конфликты и трагедии. Гумилевская дисциплина и сама идея поэтической мастерской приучили целое поколение поэтов к самоорганизации. Акмеистская система ценностей, построенная на принципе культурной памяти и наследства, стала залогом того, что после распада основного кружка младшие участники упорно продолжали возвращаться к идеям учителей.

📚 Третий «Цех поэтов» оказался больше ориентирован на образ цеха как производства. На собраниях обсуждали и критиковали в первую очередь формальные стороны поэтического труда, технику, мастерство. Литературовед Виктор Жирмунский назвал этот извод акмеизма «неоклассическим» и считал, что поэзия участников группы находилась «в кричащем противоречии со временем».

📘 Первый альманах «Цеха» под названием «Дракон» — сборник стихов, мемуаров, критических статей. В нем приняли участие и символисты: Блок, Сологуб, Белый, поэтому альманах кажется последней книгой всего Серебряного века. После гибели Гумилева Сергей Городецкий некоторое время пытался продолжить работу «Цеха», но в России сохранить традицию было уже невозможно. В Берлине, Париже и Праге началась альтернативная история русской литературы.

📜 Память станет общей темой этих новых ветвей акмеизма. Неслучайно именно участницы третьего «Цеха» написали самые интересные мемуарные и автобиографические тексты русского зарубежья: «На берегах Невы» и «На берегах Сены» Ирины Одоевцевой, «Курсив мой» Нины Берберовой.

👩🏻 Ирина Одоевцева в 1921 вышла замуж за Георгия Иванова и вместе с ним участвовала в литературных проектах в эмиграции. В акмеистскую среду ее привели лекции Гумилева в 1918 году. Ее воспоминания, опубликованные уже в 1967 году, интересны не только как материал для историков, но и как импрессионистическая картина эпохи.

⌛️ Время в первой книге организовано двумя разрывами: в начале в 1918 году для молодой поэтессы вся жизнь начала 10-х кажется чем-то далеким, легендарным. Она с удивлением узнает, например, что Гумилев был мужем Ахматовой. А в конце, после гибели Гумилева, на пороге отъезда, все сворачивается, и остается только ностальгия: «Нет, я чувствую, я знаю, такой счастливой, как здесь, на берегах Невы, я уже никогда и нигде не буду».

Ирина Одоевцева (1895–1990)

В 1920–1930-е годы крупнейшее сообщество русских поэтов собралось в Париже. Ведущую литературную тенденцию этого круга, лидером которого был Георгий Адамович, называют «парижской нотой».

Давайте узнаем, кто входил в этот круг и какие сборники выпустило это творческое объединение 👇

🇫🇷 «Парижская нота» — не совсем направление, у нее нет четкой организации, и к ней причисляют очень разных поэтов. Акмеизм был основной отправной точкой в их развитии: поначалу Адамович считал свою деятельность, как и издательскую работу Николая Оцупа, тем же третьим «Цехом». Важна была задача сохранить контакт между метрополией и диаспорой, единую русскую литературу, пусть и разбросанную географически.

👥 Авторы «парижской ноты», кроме Адамовича — Лидия Червинская, Анатолий Штейгер, Юрий Терапиано. Георгий Иванов был признанным источником влияния, другим важнейшим ориентиром был Иноккентий Анненский.

📖 В 1930–1934 году главной площадкой был литературно-философский журнал «Числа», который издавал Николай Оцуп. Общие черты поэзии «парижской ноты» — стоическая сдержанность интонаций, поэтический «аскетизм». Само определение восходит к поэту Борису Поплавскому, но себя он к этому кругу не причислял: «Существует только одна парижская школа, одна метафизическая нота, все время растущая — торжественная, светлая и безнадежная. Я чувствую в этой эмиграции согласие с духом музыки».

🖋 В русской парижской поэзии почти нет собственно Парижа, современности, актуального опыта. Чаще можно встретить лирические воспоминания о Петербурге или более абстрактное чувство потерянности, безвременья, пустоты. Тексты по-акмеистски точные и сбалансированные, но восстановление гармонии и связей невозможно.

✍️ Сам Георгий Адамович написал сравнительно немного: всего четыре сборника стихов. Наиболее интересный из них — «На Западе» (1939). Короткие и гармоничные по форме и звучанию стихотворения варьируют один общий лирический сюжет: принятие забвения и утраты. «Безнадежность», «невыносимое», знаки распада контрастируют с образами ослепительного света, которыми заканчиваются многие стихотворения — но свет ассоциируется не с надеждой, а, скорее, со смертью и завершением земного круга.

👩🏻 Из младших поэтов «парижской ноты» стоит обратить внимание на Лидию Червинскую — загадочную поэтессу, окруженную богемными легендами. Прочитаем одно ее стихотворение:

Мы возвращаемся в сонную тьму,
Господи, как мы устали…
Жизнь — это тысячу раз — почему?
В детстве, в обиде, в печали.

Ты уезжаешь, мой праздничный друг,
Как же не рушатся стены…
Жизнь — это тысячи тихих услуг,
Ради тишайшей измены.

Над океаном — вернись, назови —
Музыка тенью лежала…
Жизнь — это тысячи слов о любви.
Тысячи жалоб…

🎵 Здесь мы видим, как мандельштамовское вечное возвращение и ахматовская диалогичность подчинены «усталости». Такой угасающий, тихий голос — характерная черта всей «парижской ноты»: музыка, ставшая тенью.

В русском эмигрантском сообществе в Праге тоже сформировалось литературное объединение, связанное с акмеистским наследием. Оно называлось «Скит поэтов», а с 1930 года просто «Скит».

Давайте узнаем, кто входил в это объединение и кому оно противостояло 👇

👤 Руководителем «Скита» был Альфред Бем — выдающийся филолог и организатор литературной и научной жизни русского зарубежья. В начале 1920-х он жил в Варшаве и там тоже организовал литературный кружок «Таверна поэтов». В Прагу Бем приехал как университетский лектор и участвовал во всех научных событиях. Cреди прочего, он был членом знаменитого Пражского лингвистического кружка.

🖋 «Скит» тоже родился в университетской среде: его первые участники, Сергей Рафальский и Николай Дзевановский, были студентами. К ним присоединились поэты Эмилия Чегринцева, Вячеслав Лебедев, Алла Головина, Алексей Фотинский, Кирилл Набоков (брат Владимира), Евгений Гессен и многие другие — в движении поучаствовали едва ли не все русские авторы в Праге. Их тексты лучше всего почитать в антологии «Поэты пражского Скита», собранной Олегом Малевичем.

📇 Удивительно, но лидер движения Бем практически не публиковал собственных стихов, только статьи и манифесты. Слово «скит» означает монашеское поселение: кружок был задуман как маленькая литературно-научная утопия, остров русской поэзии в чужом мире. «Скитники» считали учебу неотъемлемой частью творчества, на их собраниях часто читали и стихи, и лекции.

🤜🤛 «Скит» противопоставлял себя «парижской ноте» и «петербургской» линии русской поэзии. Они чувствовали родство с московскими поэтами — Цветаевой, имажинистами. Но Бем также высоко ценил Гумилева и считал, что нужно вернуться к его мужественному и сильному тону — в противовес печальной беспомощности русских парижан.

📖 Программа «Скита» требовала открытости, выхода за рамки интимной, «дневниковой» лирики, экспериментов. Так это формулировал Бем: «Бывает время, когда простота просто не дана. Ее нельзя искусственно предписать. Связано это с общей эволюцией поэзии. Сейчас поэзия вынуждена отвоевывать для себя целые новые области жизни. Вещи наступают на горло поэзии и грозят ее задушить. Нельзя огородить себя старым миром образов, потерявших сейчас уже всякую реальность, и думать, что таким образом спасается „чистая поэзия“. Надо с головой броситься в реальный мир сегодняшнего дня: с ундервудами, кино, аэропланами и т. д.»

📚 Поэтов «Скита» трудно объединить — это очень разные индивидуальные стили. Давайте прочитаем стихотворение «Весенняя распродажа» Аллы Головиной, которую многие, включая даже Адамовича, считали лучшей из «скитников».

На учете: поэты и птицы.
Спят всю зиму, укутаны ватой.
Лишь весной подымает ресницы,
Пробуждаясь, последний глашатай.
В марте спрос на мечту необъятен.
Делят город по спискам на части
И уже раздают с голубятен
В синих термосах песни и счастье.
В полумраке земного гаража —
Корабли, оснащенные раем…
Люди, люди, у нас распродажа,
Мы последние, мы вымираем.
Насыщайтесь тоской поскорее,
Разбирайте любовь по котомкам,
Стройте замки-оранжереи
Нашим бледным бескрылым потомкам.
Чтобы дети узнали от взрослых,
Что потеряно некогда ими,
Видя птиц, что уже безголосы,
И поэтов — глухонемыми…
Ставьте радиоусилитель
На скворешни и на костелы,
И пусть водят по скверу учитель
В чинных парах воскресные школы.
Пусть, ломая границы тиража,
Разлетаются наши сонеты…
Души, души, у нас распродажа,
Мы последние птицы-поэты.

🌪 Здесь легко уловить «антипарижскую» эстетику: динамичность, приметы современности.

Вспомним и самый географически далекий очаг русской поэзии за рубежом — китайский Харбин.

Давайте узнаем, кто там жил и как протекала творческая жизнь 👇

❇️ В 1920-е годы в Харбине была своя, очень развитая литературная жизнь на русском языке. Ее центром стало поэтическое объединение «Молодая Чураевка». Его основатель — поэт Алексей Ачаир (Алексей Грызов взял себе такой псевдоним по названию станицы под Омском, где он родился).

📝 Ачаир организовал при «Христианском союзе молодых людей» литературный кружок «Зеленая лампа». В «Молодую Чураевку» его переименовали под влиянием сибирского писателя и этнографа Георгия Гребенщикова, создавшего недалеко от Нью-Йорка поселение русских эмигрантов Чураевка («Чураевы» — роман Гребенщикова). Самые известные участники «Молодой Чураевки», кроме Ачаира — Арсений Несмелов, Валерий Перелешин, Ларисса Андерсен, Николай Щеголев.

🗣 Акмеизм доминировал в предпочтениях русского литературного Харбина. Важнее всего была поэзия Гумилева. «Молодая Чураевка» работала по модели «Цеха поэтов»: регулярные собрания с чтением стихов, дискуссиями, серьезной и строгой критикой.

⚡️ Гумилевский героический образ поэта-путешественника и колонизатора был близок поэтам. Поэты в основном перебрались в Китай после гражданской войны из Сибири. В 1938 году вышел «Гумилевский сборник» — в посвящении учителю поучаствовали Ачаир, Несмелов, Перелешин.

🌎 География не могла не наложить отпечаток на харбинскую поэзию. Все, что петербургские поэты воспринимали как экзотику, чураевцам нужно было осмыслить по-новому: как свое, а не чужое пространство. В их текстах меньше интимного лиризма и больше размаха — картины дикой природы, путешествия, исторические персонажи и воспоминания о гражданской войне.

👤 Очевидным наследником Гумилева был Арсений Несмелов. Ему принадлежит и, наверное, самое яркое и восторженное посвящение Гумилеву: прекрасный «строгий образ» и «грозный облик» Гумилева у Несмелова — героический образ поэта-героя, спасшего русскую литературу от «страшного мира» и «чертовщины» символистов.

✍️ Валерий Перелешин много работал и с китайской темой, использовал отсылки к китайской поэзии. В результате получился непривычный для русской традиции диалог между европейской и восточной эстетикой. Экзотизм в гумилевском духе сочетается с погружением в необычную среду. В стихотворении «Пекин» замечательно соединены акмеистские мотивы с китайским контекстом. Лирический герой несется в колеснице по небу над Пекином и попадает в ритм вечного движения, где неразделимы поэзия и природа. Также вклинивается принятый, включенный в культурную память китайский язык.

Ночь, весна. От земли тепло.
Эта улица — «чжи жу фа»:
выпевается набело
поэтическая строфа.

Чесучи своей не помни,
возвращенец издалека:
помни — крылья только одни
на бесчисленные века.

А теперь колесницу сна
задержи, ночной пилигрим:
это свет из того окна,
что когда-то было твоим.

💪 Чураевцы из эмигрантских наследников акмеизма оказались самыми деятельными. В их текстах тоже есть ностальгия, но стремление сохранить единство русской литературы звучит в Харбине менее безнадежно, чем в Париже.

Задание.

👀 Давайте прочитаем стихотворение Юрия Иваска «Мандельштам» (1963).

Жестокий век, но снова постучится
Летунья-ласточка в твое окно.
Добро и зло пусть искажают лица,
Еще струится красное вино.

Пестра Венеция и смугл Акрополь
И, доживая век, волы жуют.
Не назову некрополем Петрополь,
Где ласточку нетерпеливо ждут.

Его Сибирь еще не раз приснится,
Цепная, забайкальская, его.
Медовой, матовой рекой струится
Пчелино-солнечное волшебство.

👇 Какие образы и отсылки вам здесь знакомы?

О Нарбуте, смерти Блока и «Гранатовом браслете»