Битники: Cэлинджер, Керуак, Берроуз и другие

Уильям С. Берроуз (1914–1997)

Загадочное название романа «Naked Lunch» смущает переводчиков: роман называли и «Нагой обед», и «Нагой ланч». Прижился вариант Виктора Когана «Голый завтрак», но фильм Дэвида Кроненберга остался с названием «Обед нагишом». Название, по словам автора, придумал Керуак, а «голый» означает «застывший момент, когда каждый видит, что на каждой вилке». Давайте обсудим, что нового привнес в литературу Берроуз в этом романе.

📕 «Голый завтрак» — не автобиографический роман, хотя его героя Уильяма Ли можно считать авторской проекцией. Сюжетная линия, которую можно вычленить из потока фрагментов, сначала напоминает «В дороге» — это тоже роман-путешествие. Но повествование приобретает галлюцинаторные черты, герой попадает в фантасмагорические места, и в целом путешествие совершается скорее по кругам современного ада, чем по реальной стране.

🖍 Основные мотивы — преследование, насилие, «американская тоска».
Берроуз отказывается от популярного у битников мифа о подлинной дикой Америке — прошлое и настоящее одинаково инфернальны:

«(Сквозь решетки Восточного Сент-Луиса пролегает мертвая граница, дни речных лодок.) Иллинойс и Миссури, миазм кучеройных народов, низкопоклонствующих в обожествлении Источника Пищи, жестокие и уродливые празднества, тупиковый ужас Многоногого Бога простирается от Кучевилля до лунных пустынь перуанского побережья.

Америка — не юная страна: она была стара, грязна и зла еще до первопоселенцев, до индейцев. Зло затаилось там в ожидании.

И вечно легавые: уравновешенные и ловкие наймиты полиции штата с высшим образованием, отрепетированная примирительная скороговорка, электронные глаза просвечивают насквозь вашу машину и вещи, одежду и лицо; оскаленные крючки больших городов, вкрадчивые деревенские шерифы с чем-то черным и угрожающим в старых глазах цвета поношенной серой байковой рубахи...»

✍️ Со времени работы над «Голым завтраком» Берроуз начал применять технику, которую назвал «метод нарезок» (cut-up). Коллажные техники давно известны в литературе. Еще в 1910-е годы дадаисты читали стихи из расположенных в случайном порядке строк, вырезанных из газет. Монтаж фильмов и аудиозаписей тоже повлиял на идею Берроуза, но он выработал достаточно жесткий ритуал, на основе которого создавал целые романы. Текст разрезается, фрагменты склеиваются в новом порядке — получается новый смысл.

📖 Берроуз предлагает использовать и свои оригинальные тексты, и чужие — от известных стихотворений до политических речей. При перестановках слова меняют значения, контекст переворачивается, разрушается рутина восприятия.

🙅 Так исчезает диктат классического автора: каждый может нарезать новый текст из готового — в этом Берроуз солидарен с постмодернистами. Но сам он определял ту же главную задачу, что у всех битников: добиться эффекта спонтанности.

📚 Метод нарезки наиболее радикально использован в цикле Берроуза «Трилогия Нова» (1961–1968): «Мягкая машина», «Билет, который лопнул» и «Нова Экспресс». Сюжет фантастический — о террористах, которые пытаются уничтожить всю планету, и литературная техника здесь соответствует теме — демонстрирует разрушение, конфликты, катастрофу.

Берроуз всегда опережал свое время и задавал тренды будущего. Многое из того, что в его романах в 50-е и 60-е казалось гротескным бредом и записью галлюцинаций, оказалось всерьез востребовано следующим поколением. Давайте назовем, на каких авторов он повлиял.

📚 «Трилогия Новы» предвосхитила моду на конспирологические сюжеты, которые расцветут и в массовых, и в авторских формах современной культуры. Отсылки к этому циклу можно найти в панк-культуре 70-х и в главных американских романах конца века — «Радуге тяготения» Пинчона и «Бесконечной шутке» Дэвида Фостера Уоллеса. Берроуз нашел язык, который идеально описывает одновременно внутреннее саморазрушение человека и цивилизационный коллапс.

🦾 Берроуз оказался и «дедушкой киберпанка». «Отцы» этого направления Уильям Гибсон и Брюс Стерлинг прямо ссылались на Берроуза как на источник вдохновения. Тексты киберпанка в основном ближе к научной фантастике и не так авангардны по стилю, но Берроуз действительно успел задеть все типичные для киберпанка и его наследников темы:

➖ киборгизация, слияние человека и машины: само название «Мягкая машина» означает человеческое тело. У Берроуза часто фигурируют деформированные тела и метаморфозы;

➖ технологии контроля, чудовищные организации: из привычных образов несвободы — полиции, тюрьмы, зависимости в фантасмагориях Берроуза вырастают сети глобального порабощения;

➖ власть информации. Берроуз точно предсказал технологии манипулирования с помощью языка масс-медиа.

📚 В 1980-е Берроуз написал еще один цикл романов, его иногда называют «трилогией о городах»: «Города красной ночи», «Пространство мертвых дорог» и «Западные земли». Повествование в них снова нелинейное, а темы еще более масштабные. Берроуз совмещает в цикле элементы вестерна и мистические мотивы из разных традиций.

📙 Название последней части цикла «Западные земли» отсылает к египетской «Книге Мертвых». В романе действительно речь идет о смерти и бессмертии — но все оказывается частью гигантского шоу, древние ритуалы — съемками голливудским кино, в одной нарезке Шекспир, Гинзберг, ядерная бомба и рассуждения о смерти души. В этом итоговом романе Берроуз наиболее универсален: битнический сюжет метафизического путешествия вырастает в целую мифологию.

📖 В новой книге философа Дмитрия Хаустова «Берроуз, который взорвался. Бит-поколение, постмодернизм, киберпанк и другие осколки» исследуется влияние Берроуза на культуру 20 и 21 века, и обнаруживается оно практически везде — от Боба Дилана до панк-рока, от фильмов Гаса Ван Сента и Дэвида Кроненберга до философских текстов Жиля Делеза и Марка Фишера: «Этому миру Берроуз современен настолько, что, кажется, он его и придумал».

Задание.

📝 Попробуем создать свои тексты методом нарезки? Рецепт Берроуза такой:

«Возьми страницу. Теперь разрежь ее посередине вдоль и поперек, разделив лист на четыре квадрата. У тебя получились отрывки: 1 2 3 4... один два три четыре. Теперь перекрой их, поместив отрывок первый против четвертого, а второй против третьего. И у тебя получилась новая страница. Иногда можешь прочитать примерно то же самое. Иногда нечто явно неоднозначное».