Искусство дирижирования

👤 Человека, исполняющего функции дирижера, или координатора, мы можем видеть еще на древнеегипетских барельефах. Делалось это с одной задачей — координация музыкантов между собой. Вместо того, чтобы 5–6 человек смотрели друг на друга и пытались считывать информацию о темпе произведения, о том, что они сейчас играют, был поставлен один, который управлял всеми музыкантами.

❓ Мы не знаем, какой была древняя музыка. Мы видим инструменты и можем предполагать, что их рисунки достаточно точны. Производятся даже попытки их реконструкции, но все-таки чем именно дирижировали эти люди с барельефов, мы сказать не можем. Поэтому нам придется сделать скачок в несколько тысяч лет и поговорить о Средневековье.

🖊 Место дирижерской палочки тогда занимала баттута — жезл с острым концом, которым отбивали ритм. Сначала это происходило в церквях, потом в концертах и в исполнениях опер.

🎶 Далее появился генерал-бас — это партия, которая обычно поручалась клавесину или органу, где на основе определенных нот, которые были гармонически связаны со всей остальной музыкой, человек, играющий на этом инструменте, должен был импровизировать аккомпанемент. На этом и держалось все исполнение.

🎼 Средства организации музыки очень разнообразны. Давайте посмотрим замечательных «Дикарей» из оперы «Галантная Индия» Жана-Филиппа Рамо под управлением Уильяма Кристи, где он, конечно, дает ауфтакты оркестру, но роль основной ритмической организации поручена очаровательной женщине с барабаном.

→ Жан-Филипп Рамо. «Галантная Индия»
Видеопример на Ютубе
⏱ Время прослушивания: 4 минуты

🎼 Потом музыка усложнилась. Расширилось количество инструментов, музыка стала богаче, да и вообще наступила другая эпоха — эпоха классицизма. Примерно в это время функции дирижера на себя берет концертмейстер скрипок. То есть он показывает, как играть — так же, как и в струнном ансамбле, он дает знаки остальным музыкантам.

🎤 Если говорить об опере, то там слишком много человек нужно свести вместе, чтобы это мог делать один концертмейстер, который, в том числе, занят и игрой. Поэтому концертмейстер руководил оркестром, а клавесинист задавал ритм певцам, ведь клавесин — инструмент тихий. Даже на фоне небольшого моцартовского оркестра он не был так слышен, поэтому у него была важнейшая задача — ритмически организовывать речитативы.

🔉 Если говорить о современном исполнении, то можно вспомнить «Cosi fan tutte» Моцарта в исполнении оркестра под управлением Теодора Курентзиса. Максим Емельянычев был за клавесином, и он блестяще справился со своей задачей.

→ Вольфганг Амадей Моцарт. «Cosi fan tutte»
Аудиопример на Ютубе
⏱ Время прослушивания: с 30:15

Где-то к концу 18 века музыка начинает обретать измерение времени. Появляется концепция великих произведений. Давайте обсудим, что изменилось в дирижировании.

🎵 Потихоньку начинает складываться культура переслушивания музыки. Если раньше чаще всего своими произведениями дирижировали сами композиторы, а профессии дирижера отдельно, без других музыкальных навыков, не существовало, то позже появляются люди, которые дирижируют сочинениями других авторов. Это происходит в основном в Вене. Это, конечно, довольно смело и необычно, но вектор, как мы сейчас видим, угадывается верно.

🎻 Дальше наступает 19 век. Время карманных партитур, когда музыка усложняется настолько, что для того, чтобы понять, осознать, расслышать, нужно несколько раз посетить представление. Да и формируется сам концепт того, что произведение необходимо воспринять определенным образом.

👨 Что интересно, все это время клавесинист в опере сидит в оркестровой яме, а дирижер, если это симфоническое произведение, стоит лицом к уважаемой публике. Это сейчас у некоторых есть представление, что мы обычные люди, которые живут своими обычными жизнями, и приходим в концертный зал, чтобы приобщиться к великому, а великие музыканты — это просто буквально жители музыкального Олимпа! Тогда считалось, что музыкант — это своего рода обслуга, которая существует, чтобы развлекать благородное и просвещенное общество. Многим людям аристократического происхождения, которые хотели связать свою жизнь с музыкой, приходилось брать псевдонимы — потому что стать музыкантом было позором для семьи. Поэтому для того времени естественно, что дирижер стоит к публике лицом, тем более, что на выступлениях мог присутствовать император.

❓ Когда это изменяется? Когда дирижер поворачивается к оркестру и иногда даже скрывается от публики. Скорее всего, это изменил Вагнер, который был известным реформатором. Его заботили вопросы искусства, на публику ему было, конечно, наплевать, поэтому, может быть, публика его до сих пор так и любит, но этот поворот ознаменовал собой поворот и в технике, и в сути дирижирования. Дирижер смог установить подлинный контакт с оркестром. И, конечно, этот контакт сыграл очень большую роль.

📌 Однако сам феномен отделения композитора от исполнительства связан не с дирижированием. Он связан с веком концертных пианистов и собственно отделения исполнителя от композитора.

🔉 Таким образом мы подбираемся к 20 веку, когда уже появилась звукозапись, когда мы можем что-нибудь расслышать и уже говорим об искусстве интерпретации — то есть трактовке тех нотных знаков, которые нам оставил композитор.

Теперь поговорим о технике дирижера и об особенностях его работы.

🎵 Что такое дирижерская техника, сформулировать очень трудно. Когда мы говорим о технике игры на инструменте, у нас есть сам инструмент с его совершенно объективными характеристиками. Например, фортепиано: у него есть клавиша, которая идет к молоточкам, которые бьют по струне, и в зависимости от того, как мы коснемся этой клавиши, такой будет и звук. Эти клавиши надо нажимать: некоторые одновременно, некоторые последовательно, иногда в быстром темпе, а пальцев у нас всего пять, поэтому надо что-то придумывать, как-то их переносить. Таким образом, появляется специальная аппликатура — правила игры каких-то сложных пассажей. Развиваются разные виды техники: аккордовая техника, октавная техника или мелкая техника.

👤 У нас есть человеческая физиология в приложение к инструменту. Например, к флейте есть амбушюр — положение языка и губ, то есть как мы в нее дуем, а также есть аппликатура — то есть зажатые клапаны, которые соответствуют по высоте определенным нотам. А еще есть сила нашего дыхания — допустим, для ля первой октавы или для ля второй октавы у поперечной флейты одинаковая аппликатура, и высота звука регулируется только силой дыхания. С голосом все сложнее, поэтому вокруг вокальной педагогики развелось столько мистики, а с дирижерством — сложнее еще в несколько раз. Почему?

🎼 Во-первых, есть какие-то формальные вещи, например, как принято показывать размер. Есть естественная пластика человека, которая тоже довольно много сообщает о человеке: он зажатый или, наоборот — раскованный до разболтанности. То же самое с руками дирижера, особенно если мы говорим о мануальной технике, то есть без использования дирижерской палочки.

☝️ В целом для дирижера очень важно быть понятным для музыкантов, найти общий язык — это что-то между пластикой и музыкой, это почти что балет. Дирижированию учатся, имея инструментом лишь свое тело.

🥁 Во-вторых, а как учить дирижированию? Никто в здравом уме не предоставит оркестр на постоянной основе для обучения дирижерского класса. Поэтому, если есть такая возможность, репетируют в классе с концертмейстером, и концертмейстер откликается на движения. Но здесь тоже есть один момент — концертмейстер всего один, он перед музыкантами, он хорошо слышит и чувствует, и хорошо откликается. Оркестр не такой. Он рассажен полукругом, и контакт с ним установить гораздо труднее, чем с концертмейстером.

🎼 Есть еще один важный момент: если говорить о тембрах, о колорите — то, конечно, фортепиано — инструмент с богатыми возможностями, который может изобразить множество тембров, оттенков и их вариаций: на нем можно сыграть тише, громче, быстрее, медленнее. Но все-таки это богатство действительно несопоставимо с тембровым богатством оркестра. И так получается, что самая большая работа у дирижера происходит в его сознании, пока он учится.

Давайте узнаем, какие особенности есть в профессии дирижера.

👇 Дирижер должен следить за тремя потоками информации.

1️⃣ Первый — это то, что он видит в нотах.

2️⃣ Второй — это тот идеальный образ произведения, который у него есть на момент, когда он дирижирует.

3️⃣ И третий — это то, что в это время происходит в реальности.

🙇 То есть это очень большая умственная работа. Но она ничего не стоит без умения коммуницировать с оркестром. Долгое время обучение дирижированию строилось так: у кого-то были природные способности — это когда человек выходит, дает ауфтакт, и сразу понятно что, в общем, это великий дирижер. Так было с Каравайчуком, которого дирижер Мравинский просто вытеснил из филармонии, так как если бы там был Каравайчук, то никакой Мравинский уже был не нужен — вот на таком уровне могут быть способности.

🎶 В среднем профессия дирижера даже в 20 веке — дополнительная к композиторской. Можно было учиться одновременно и на фортепиано, и на дирижировании, но в целом — это было ближе к композиции. Понятие «композитор» стал уже дополнительным, обычно был композитор и дирижер, композитор и музыковед. К слову, дирижеру недурно уметь писать музыку.

📖 Но никакой строгой системы, как, например, у фортепиано, в обучении дирижированию нет. Например, есть школа игры на фортепиано Черни, если мы говорим о более сложных моментах, то есть школа Нейгауза, где довольно индивидуальный подход к ученикам. Есть школа Александра Борисовича Гольденвейзера, есть школа Блуменфельда с достаточно строгими правилами: для игры длинных мелодических линий пианисты использовали достаточно своеобразную постановку рук, где пальцы были не скруглены, а выпрямлены. И эти школы друг от друга достаточно сильно отличались.

→ Основные принципы игры на фортепиано
Видеопример на Ютубе
⏱ Время прослушивания: 19 минут

❓ С дирижированием все сложнее — как систематизировать индивидуальную пластику? Конечно, были общие принципы управления оркестром, общее понимание того, как нужно давать ауфтакт, или как нужно дирижировать, какой размер, но все-таки в стройную систему это складывалось достаточно трудно.

В 20-м веке, веке систематизаций, было создано много теоретических и теоретико-педагогических пособий по дирижированию. Но мы в это погружаться не будем, а поговорим о том моменте, когда дирижер уже выучен.

👤 Дирижер имеет свою манеру. К примеру, среди воспитанников Ильи Александровича Мусина — Валерий Гергиев, Туган Сохиев, Юрий Хатуевич Темирканов и Теодор Курентзис. Все они учились у одного человека, но не занимались копированием, а сумели с помощью педагога раскрыть свои индивидуальности. Вместе с тем, во всей их деятельности считываются общие принципы школы.

👇 Давайте теперь узнаем, как проходит репетиция?

🎵 Все зависит от индивидуального темперамента дирижера. К примеру, Виллем Менгельберг музыкой занимался не так много и примерно половину репетиции говорил, рассказывал о произведении, о том, как он его видит, как чувствует, как надо играть тот или иной пассаж тому или иному инструменту. Потом он с оркестром занимался непосредственно игрой, и в его случае это было результативно.

🎓 Но сейчас такой подход просто невозможен из-за того, что в Европе есть профсоюзы, и репетиции строго ограничены по времени. А как ограничить по времени процесс живого искусства, которое вот-вот сейчас создается? Даже если оркестранты хотят сдвинуть репетицию, то представитель профсоюза, который сидит в оркестре, не даст этого сделать. Хотя Курентзис, например, совершенно беззастенчиво репетирует, сколько ему нравится, и получает прекрасный результат. О нем мы подробнее поговорим чуть позже.

👤 Другой дирижер — современник Менгельберга, Артуро Тосканини, отличался бешеным темпераментом и на репетициях буквально орал на музыкантов. Конечно, такое трудно представить в наше время, потому что сейчас есть другие концепции о том, как должен вести себя лидер коллектива. Давайте послушаем запись репетиции Тосканини.

→ Тосканини разносит басовую секцию (и не только)
Аудиопример на Ютубе
⏱ Время прослушивания: 2 минуты

→ Дирижирует Виллем Менгельберг
Аудиопример на Ютубе
⏱ Время прослушивания: 8 минут