Искусство дирижирования

✍️ Писать увертюры к пьесам, образно отражающие их содержание, было доброй традицией — например, можно вспомнить «Эгмонта» и «Кориолана» Бетховена. «Трагическая увертюра» тоже первоначально должна была быть написана к новой постановке «Фауста» Гете в Бургтетаре. Но постановка не сложилась, а Брамс уже начал над ней работу и решил не связывать произведение конкретно с литературной программой, хотя гетевские следы в ней наверняка есть.

🎵 По своему характеру это патетическая увертюра. В ней три части. И когда мы говорим об увертюре, нельзя в полном смысле вести речь о форме — потому что она отражалась в симфониях и была видна в большом масштабе. Это произведение длительностью около 14 минут, оно богато, но не перегружено образами и содержанием.

🎼 Первая трактовка Виллема Менгельберга — величайшего дирижера первой половины 20 века, приятеля Густава Малера. Менгельберг учился у ученика Брамса и заложил традицию исполнения Малера в амстердамском концерте «Консертгебау», который и по сей день остается одним из лучших оркестров в мире. Менгельберг руководил им несколько десятилетий. И заложенная им основа, которая сейчас немного подразмыта, осталась настолько прочной, что ни войны, ни кризисы не смогли ее пошатнуть.

Что же мы слышим в этой трактовке❓

🎹 Во-первых, мы явно слышим привычку к исполнению большого симфонического репертуара — задел на большой масштаб. О форме мы не говорим, но внутреннее устройство — каждая тема, каждый подголосок, небольшая фуга — звучат кристально ясно и абсолютно равновесно по отношению друг к другу. Здесь нет стремления к тому, чтобы показать мелодические красоты или побыстрее закончить какой-то неэффектный проходной момент, который, с точки зрения логики развития музыкального материала, на широкую публику может не произвести большого эффекта.

✍️ У Менгельберга удивительная подробность работы с текстом. Это то качество, которое достигается работой дирижера с одним оркестром на протяжении долгого времени и долгих и подробных репетиций.

📖 В смысле самого качества представления музыкального текста сейчас такой результат кажется почти недостижимым. Почему? Менгельберг родился в 1871 году, и он еще застал эпоху романтизма. В нем еще присутствовали осколки романтического сознания, которое, конечно, изменилось с ходом истории 20 века, но все-таки своими корнями уходило в век 19. Когда Менгельбергу было 20 лет, Брамс был еще жив, и, конечно, когда человек играет своих современников, тем более из близкой ему среды, своего «дедушку» по ученичеству — это ощущение совершенно особое.

🎶 Можно его ругать за отсутствие привычных нам сейчас аффектов или ярких контрастов — они действительно несколько сглажены. Но достоинство его искусства заключается в том, что каждое произведение, не только «Трагическая увертюра», мерно и неторопливо разворачивается перед слушателем, предъявляя себя во всей своей гармонии и красоте.

Второй герой нашего повествования — это Ханс Кнаппертсбуш, который младше Менгельберга на 17 лет. Это другое поколение, которое уже росло в эпоху модернизма.

🎵 Конечно, не все объясняется разностью эпох — есть еще личностные вещи вроде темперамента. Но самое главное в исполнении Кнаппертсбуша — это чувство возвышенного, которое появляется буквально с первых тактов вступления и не исчезает до самого конца.

⭐️ У каждого действительно великого произведения есть множество потенций, которые или проявляются, или остаются непроявленными. Хорошее музыкальное произведение — это как хорошая театральная пьеса: она может быть трактована и поставлена десятью различными способами, и все это будет она, и если трактовка хорошая, все в ней будет интересно: какую линию подсветить или на чем поставить акцент — это выбор режиссера.

💫 И дирижер здесь поступает точно так же — он выступает режиссером музыкального произведения. Контрасты, кульминации прочее — все это выстраивается им с математической точностью. У Менгельберга мы слышали мерное, спокойное разворачивание ткани, очень по-хорошему сглаженную архитектонику. И даже несовершенное произведение великий дирижер делает лучше, немного затеняя его недостатки, если таковые есть, и подсвечивая достоинства.

✨ У Кнаппертсбуша проявляется именно это качество возвышенного, которое есть не во всех романтических произведениях, но в «Трагической увертюре» оно заложено. Чувство возвышенного было в греческой трагедии — строго говоря, этот концепт оттуда к нам и пришел. И до Бёрка, до Канта возвышенно мыслили греки, и возвышенное для них часто было чем-то совершенно некомфортным, таящим в себе опасность, могучим, грозным, как шторм на море, и глядя на этот шторм, на эту грозную могучую стихию, человек переживал это чувство возвышенного. Так же стихийно звучит Брамс и у Кнаппертсбуша.

Следом идут два итальянца — Артуро Тосканини и Клаудио Аббадо. Давайте разберем интерпретацию Тосканини.

🇮🇹 Тосканини и Аббадо — два итальянца разных поколений, но схожие в одном:это преимущественно оперные дирижеры. Конечно, они брались и за симфоническую музыку, и много ее записали, но основное предпочтение отдавали опере, и это у них обоих замечательно получалось.

👤 То, что звучало из-под палочки Тосканини — сокровищница мирового репертуара. У Аббадо масштаб чуть меньше, но все равно можно вспомнить одну из лучших «Кармен» с Пласидо Доминго (1977, Лондонский симфонический оркестр), «Трубадур» (1996, Берлинский филармонический оркестр).

🎼 В опере, конечно же, нет понятия формы. Да, есть понятие устройства акта, его структуры, но это все набор миниатюр, которые связаны друг с другом. Зато в опере есть чувства, эмоции, страсть, ненависть, победа добра и поражение зла. В каком-то смысле это уводит далеко от самой музыкальной основы, от размышлений об устройстве произведения. Потому что если постоянно думать о музыкальной форме и при этом дирижировать оперой, то придется выбирать — или станет скучно, или надо эти мысли в стороне оставить.

🎧 На звук в исполнении Артуро Тосканини не нужно обращать внимание — особенно на то, что это звучит менее красочно и акустически менее впечатляюще. Это пропущено через восстанавливающий алгоритм — это запись со старой трескучей пластинки. Запись длится 12 минут, а это значит, что он ускоряет темп.

🎶 С одной стороны, это идет несколько в противовес тенденции середины и особенно третьей четверти 20 века, когда все темпы замедлились по сравнению с романтическими традициями. Но у нас нет записей 19 века, только хронометраж, и мы знаем, сколько звучало то или иное произведение — темпы действительно в среднем замедлились. А Тосканини, как ни странно, смотрит в сторону века 19-го, что, скорее всего, получилось случайно.

🎵 Дело в том, что он убирает из Брамса все брамсовское, то есть это становится итальянской музыкой, где ярко подчеркнуты контрасты, где везде можно дать сочную краску оркестра. И звучит это как увертюра к опере, которую хочется прогнать быстрее-быстрее-быстрее, потому что главное разворачивается потом.

Давайте разберем последнюю интерпретацию итальянского дирижера Клаудио Аббадо.

👤 У Клаудио Аббадо мы находим чем-то похожие ощущения — темп взят чуть медленнее, такой же акцент на драматических контрастах, но к этому прибавлено довольно порочное желание сыграть красиво. Красиво — это значит, чтобы все было стройно, очень мелодично, благозвучно, приятно слушательскому уху, а о форме там мыслей нет (когда мы говорим об увертюре, это дозволяется).

🎼 Здесь нет большого взгляда на симфоническую традицию и ее корни и смыслы. Здесь есть хорошее, умелое, именно оперное дирижирование симфоническим фрагментом, который был создан в совершенно иной эстетике. Но насколько хороша эта музыка! Насколько разные вещи в ней можно проявить — ведь у Брамса все это есть: и ясность структуры, и чувство возвышенного, и темперамент, и звуковые красоты, и сильные контрасты. Интересно, как бы продирижировал этим сам Брамс, но к сожалению, у нас нет возможности это узнать.

❓ А ответ на очевидный вопрос, бывают ли дирижеры, которые проявляют прямо совсем все — неизвестно. Скорее всего, нет.