Антиутопии

Давайте обсудим романы Герберта Уэллса, Джека Лондона и Моргана Форстера. Начнем с Герберта Уэллса — одного из создателей научной фантастики, который пробовал построить и позитивные, и негативные прогнозы.

📘 Самой популярной из всех версий будущего Уэллса стала антиутопическая — в романе «Машина времени» (1895). Роман устроен почти как классическая утопия: некий путешественник рассказывает о необычном социуме. Только путешествовал он не на далекий остров, а в далекое будущее — 802701-й год, в котором человечество разделилось на два вида.

1️⃣ Утонченные, но физически хрупкие элои живут в условиях максимального комфорта и проводят время в играх. Кажется, что они достигли утопического благополучия, но на деле утратили энергию и волю.

2️⃣ Второй вид — морлоки, грубые, похожие на обезьян обитатели подземелий: в ходе эволюции они стали каннибалами.

Путешественник в итоге с ужасом поймет, что оба вида — результат бесповоротной деградации, и человечество обречено на вымирание.

✍️ Уэллс объединил две актуальные темы — эволюции и классового неравенства — и довел их до предела. Идеологический посыл романа прост: если неравенство будет и дальше расти, люди буквально перестанут быть людьми. «Машина времени» делает этот прогноз убедительным благодаря ярким деталям и хорошо выстроенной интриге. Путешественник вынужден вести расследование: элои и морлоки уже не смогут объяснить ему порядки своего мира, как это делали обитатели традиционных утопий. Так текст делается более эмоциональным: герою пришлось почувствовать себя «последним человеком». Это один из главных трагических мотивов антиутопий.

📕 Один из последних романов Джека Лондона, «Железная пята» (1908) тоже исходит из вопроса, каким может быть будущее цивилизации, если все опасные тенденции победят. Лондон почти не прибегает к фантастике — основной сюжет разворачивается в близком будущем. Повествование оформлено как записки главной героини, Эвис Эвергард. Вместе с мужем-революционером она участвует в сопротивлении новой тирании, которая установилась в Америке в 1910-е годы.

🖋 Лондон дает очень конкретный политический прогноз: демократия пала под натиском крупного капитала, и монополисты устанавливают олигархический режим. Олигархия строит свою утопию — великолепные города будущего Ардис и Эсгард — но читателю сразу показывают их с изнанки, глазами нищих и бесправных рабочих. Эвис заканчивает хронику историей жестоко подавленного восстания.

💬 В романе есть и другая, утопическая сторона: записки Эвис комментирует издатель из будущего, и мы узнаем, что после ряда неудач сопротивление все же победит. Хотя «Железная пята» не самый популярный роман Лондона, его влияние заметно и у Оруэлла, и во многих современных дистопиях.

📗 Еще одна интересная ранняя антиутопия — повесть Эдварда Моргана Форстера «Машина останавливается» (1909). В ней человечество будущего живет в подземном мире, который весь управляется некоей Машиной. Люди разобщены, каждый почти все время проводит в изолированной комнате, и связь с Машиной, которой они поклоняются, важнее всех человеческих отношений.

👤 Один из персонажей, по имени Куно, признается своей матери, что сомневается в правильности миропорядка и пытается вернуть свободу и ценность человека. Мать, которая уверена, что живет в утопии, отвергает его — но по ходу действия Куно обнаруживает, что Машина не вечна, и мы понимаем, что утопическая иллюзия рухнет.

✍️ Форстер более тонко, чем Уэллс, показывает, как в антиутопическом мире меняется и психология, и тело человека. Он также первым отказывается от функции наблюдателя и пишет антиутопию полностью с точки зрения ее обитателей.

Роман Евгения Замятина «Мы» чаще всего называют первой настоящей антиутопией. Давайте узнаем историю публикации романа, сюжет и то, как построен мир антиутопии в романе.

📇 Роман написан в 1920, но опубликован впервые был только в 1924 году в США в английском переводе, русский текст вышел в 1927 году в Праге. Зарубежная публикация стала одним из поводов неприятия Замятина официальной советской литературой; в 1931 году писатель отправился в эмиграцию.

👤 Замятин — один из самых оригинальных авторов русского модернизма, участник группы «Серапионовы братья»; от фантастики он был далек. Общее у романа «Мы» и остальной прозы Замятина — интерес к языку новой эпохи: стоит для сравнения почитать рассказ «Икс» — в зарисовке повседневной жизни появляются странные аббревиатуры, повторяются цифры, и мир уже приобретает черты, похожие на абстрактную конструкцию антиутопии.

✍️ Роман «Мы» написан в форме дневника. Главный герой — его зовут Д-503, потому что в будущем вместо имен такие коды — играет двойную роль. Он и наблюдатель, который рассказывает подробно, как устроен город будущего, и подвижный герой, который постепенно теряет гармоническое единство с утопией.

🕰 «Единое государство» отгорожено от остального человечества стеной и подчиняется жесткому распорядку. «Часовая скрижаль» управляет неизменным общим графиком, в котором на личную жизнь отводится только два часа в день. Все живут в прозрачных домах, и даже сексуальные отношения регулируются правилами. Жители Единого Государства выглядят одинаково, все носят голубую униформу под названием «юнифа».

👀 В замятинской антиутопии акцент сделан на уничтожении личного пространства и времени. Прозрачность и приоритет публичной жизни над приватной характерны для политических утопий — Замятин доводит идею до абсурда и показывает, что она несовместима с человеческой природой.

🗯 Сознание героя противоречиво с самого начала: он все время сам себе напоминает, что несовершенен, не достиг еще полной унификации и рационализации. В его записках соседствуют чеканные формулы и взволнованная, рваная речь с многоточиями.

💙 Катализатором конфликта становится любовный сюжет: герой встречает загадочную I-330, она оказывается агентом тайной оппозиции. Замятин пародирует сюжеты о роковых соблазнительницах и шпионских интригах — для Д-503 любой минимальный шаг за пределы распорядка становится катастрофой.

🔢 В романе невозможность утопии показана и на другом, более абстрактном уровне. Герой все время возвращается к одному детскому воспоминанию — о том, как он узнал о существовании иррациональных чисел. Одна мысль о них повергает его в панику:

«…я плакал, бил кулаками об стол и вопил: "Не хочу! Выньте из меня!" Этот иррациональный корень врос в меня, как что-то чужое, инородное, страшное, он пожирал меня — его нельзя было осмыслить, обезвредить, потому что он был вне ratio».

Гиперрациональность Единого Государства стоит не только на преодолении естественных человеческих свойств, но и на урезанной, упрощенной математике.

👤 Д-503 отличается от героев большинства антиутопий, для которых конфликт с системой означает, что нет обратного пути. Открыв в себе человеческие чувства и неотрегулированные желания, он изо всех сил продолжает им сопротивляться.

❌ Герой в итоге откажется от свободы: в последней записи его речь меняется, мы понимаем, что он преодолел внутренний конфликт и достиг утопического состояния: «Никакого бреда, никаких нелепых метафор, никаких чувств: только факты. Потому что я здоров, я совершенно, абсолютно здоров». Замятин показал, что утопия предельного рационализма не только абсурдна, но и несовместима с литературой: как только герой достиг утопического состояния, писать ему больше не о чем.

✍️ Роман Замятина, несмотря на сложную судьбу, оставил долгий след в литературе 20 века. Подробнее об этом можно почитать в материале «Арзамаса».

«О дивный новый мир» Олдоса Хаксли (1932), как и «Мы», строит антиутопию на пародийном доведении до абсурда некоторых вполне популярных идей. Давайте обсудим, какие литературные источники у него есть и его художественные особенности.

📕 Роман «О дивный новый мир» более откровенно иронический, и конкретные объекты пародии в нем легко узнаются. Это прежде всего утопические книги Герберта Уэллса «Современная утопия» и «Люди как боги» — Хаксли попросту не верил оптимистическим сценариям. Роман предваряет эпиграф из Николая Бердяева: мысль, что «утопии осуществимы», у русского философа вызывала тревогу, и Хаксли с ним согласен.

📝 Другой источник романа — книга Генри Форда «Моя жизнь, мои достижения» (1922): в манифесте предпринимателя писатель увидел индустриальную утопию, которая ему категорически несимпатична. Мировое государство в антиутопии Хаксли — это и есть конвейер Форда, достигший абсолюта. Писатель объединил тему победы машин и технологий над человеком с темами евгеники и биологического контроля.

🛠 Есть в романе намеки и на советский социализм (героиня, которую в русском переводе зовут Ленайна, — Lenina), но больше всего — на американскую модель общества потребления: визит в Сан-Франциско оставил у Хаксли впечатление конца европейской культуры.

⚙️ Человеческая жизнь в будущем «Дивного нового мира» механизирована с самого начала: эмбрионы выращивают в инкубаторах и сразу программируют на исполнение той или иной функции. Социум «Дивного нового мира» кастовый и максимально утилитарный.

👥 Для Хаксли самое неприятное в утопии Форда в том, что в ней нет места ни естественной радости, ни эстетическому чувству. В первых эпизодах романа работу инкубаторов объясняют студентам. Так Хаксли мотивирует знакомство читателя с информацией о мире. Это и способ задать иронический тон всего романа. Профессора показывают студентам, как вырабатывают с детства нужные рефлексы — в трагикомической сцене, где младенцам прививают отвращение к цветам.

💊 Главная особенность антиутопии Хаксли в том, что всеобщее единение в ней достигается с помощью наркотика — «сомы». Сома погружает персонажей в благостное состояние довольства и всеобщей любви. Действие наркотика описано в сцене, пародирующей литургию: во время «фордослужения» герои передают по кругу чашу с сомой и поют «песни единения».

⛓ Хаксли считал более реалистичным прогнозом не тиранию, а «мягкую деспотию» — контролировать людей проще с помощью пряника, а не кнута. Его персонажи не рискуют развить в себе сложные внутренние конфликты, как герой Замятина, и поэтому их не нужно насильственно держать в рамках.

⚡️ Тем не менее, конфликт в романе появляется. Мы узнаем, что государство фордопоклонников охватило не все человечество — есть еще архаический социум «дикарей». В центре сюжета оказывается персонаж, который из-за тайны рождения оказался на пороге двух миров. Джон, сын жителей утопии, вырос в резервации дикарей, но те его так и не приняли за своего.

📖 Источником всех его знаний стал томик Шекспира. На все, что Джон узнает о мире своих родителей, он отвечает шекспировскими цитатами. Название романа уже намекает на эту тему: «О дивный новый мир» — слова Миранды из шекспировской «Бури». Миранда, воспитанная в изоляции волшебником Просперо, впервые встречает людей с радостным изумлением. В цитате уже есть ирония: Миранде в пьесе придется узнать, что не все люди из «дивного мира» прекрасны.

🖋 Хаксли обыгрывает здесь просветительскую утопию «естественного человека» — старый сюжет о «простодушном» дикаре, чья наивная мудрость разоблачает лицемерную цивилизацию. «Дикарь» Джон, однако, наоборот, последний носитель памяти о высокой европейской культуре. «Последний человек» по версии Хаксли — последний читатель Шекспира.

📙 В 1958 году Хаксли опубликовал «Возвращение в дивный новый мир» — эссеистический комментарий к роману. Он еще более пессимистичен: автор пришел к выводу, что человечество теперь гораздо ближе к его антиутопии, чем в 1930-е годы.

🧩 Мы обсудили три известных антиутопии: «Машину времени» Герберта Уэллса, «Мы» Евгения Замятина и «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли.

👇 Попробуйте отгадать по отрывкам, где текст Уэллса, где Хаксли, а где — Замятин?

1️⃣ «Разумеется, новый тоталитаризм вовсе не обязан походить на старый. Управление с помощью дубинок и расстрелов, искусственно созданного голода, массового заключения в тюрьмы и массовых депортаций является не просто бесчеловечным (никто теперь особо не заботится о человечности), но и явно неэффективным, а в наш век передовой техники неэффективность, непроизводительность — это грех перед Святым Духом. В тоталитарном государстве, по-настоящему эффективном, всемогущая когорта политических боссов и подчиненная им армия администраторов будут править населением, состоящим из рабов, которых не надобно принуждать, ибо они любят свое рабство».

2️⃣ «Развивающаяся цивилизация представлялась ему в
виде беспорядочного нагромождения материала, который в конце концов должен обрушиться и задавить строителей. Но если это и так, все же нам ничего не
остается, как продолжать жить. Для меня будущее неведомо, полно загадок и только кое-где освещено его удивительным рассказом. И я храню в утешение
два странных белых цветка, засохших и блеклых, с хрупкими лепестками, как свидетельство того, что даже в то время, когда исчезают сила и ум человека, благодарность и нежность продолжают жить в сердцах».

3️⃣ «Свобода и преступление так же неразрывно связаны между собой, как... ну, как движение аэро и его скорость: скорость аэро=0, и он не движется; свобода человека=0, и он не совершает преступлений. Это ясно. Единственное средство избавить человека от преступлений — это избавить его от свободы».

Об утопиях Уэллса и Хаксли и о том, почему они проигрывают антиутопиям