История современного жилья

Поговорим об экспериментах авангарда. В 1920–1930-е годы поиски нового во всех сферах жизни отразились и на архитектуре — особенно в жилом строительстве, где это совпало с новыми подходами к быту. Мы рассмотрим примеры из разных стран.

Начнем с проекта Spangen Quarter в Роттердаме 👇

🧱 Голландские архитекторы отличались особенным отношением к будущим жильцам. Они не гнались за масштабом, а старались создать небольшие уютные комплексы, напоминающие о деревнях, из которых приехали новые горожане или их родители. Хотя в этих зданиях используются железобетонные конструкции, их любимым материалом остается кирпич. А в деталях можно подметить много элементов в духе экспрессионизма, хотя весьма сдержанного. Все это приметы так называемой «Амстердамской школы» — направления, почти незаметного на фоне Баухауса и советского авангарда, но очень интересного.

🏠 Spangen Quarter — жилой квартал в Роттердаме. Город — один из важнейших европейских портов, который активно развивался в 19 веке. Портовых и фабричных рабочих и служащих становилось все больше, так что им требовалось жилье. Архитектор Майкл Бринкман спроектировал комплекс из 273 апартаментов. Несколько корпусов создают замкнутый периметр размером 147 на 85 метров. Получается два двора, а в центре — котельная с центральным отоплением, банями и стоянкой для велосипедов.

🔲 Главное новшество — терраса на внутреннем дворе на уровне третьего этажа. Это сплошная галерея длиной один километр и шириной 2-3 метра. Она считается частной территорией, ее не видно снаружи. Однако впервые появляется переходная зона между общественным пространством и частной квартирой. По этой галерее можно пройти к квартирам — так не приходится тратить место на коридоры и лестницы внутри здания, остается больше места для квартир.

🔝 Концепцию таких террас назвали «Улицы в небе» (Streets in the sky). Их активно использовали в жилищном строительстве на протяжении всего 20 века — и используют до сих пор.

Главные идеи модернистского жилья

Теперь поговорим о жилом здании Карл-Маркс-Хоф в Вене. Это пример архитектуры, которая стала ярким политическим высказыванием, хотя изначально автор этого не предполагал.

📉 После Первой мировой войны Вена столкнулась с жилищным кризисом. Как и везде, здесь были высокая арендная плата, перенаселение, массовая безработица.

👈 Городские власти в Вене были «левыми» австромарксистами. И в отличие от других европейских столиц, они решили не строить новые микрорайоны в пригороде, а восстанавливать центр города. Австромарксисты считали, что лучше оставить рабочих в густонаселенных, сплоченных жилых районах, только более комфортных.

🏗 Меньше чем за 10 лет в Вене были построены муниципальные дома, комплексы и целые микрорайоны — всего 64000 квартир. Строительство велось за счет высоких налогов обеспеченных горожан — которые, разумеется, были недовольны и в будущем стали главными сторонниками австрийского фашизма.

📏 Карл-Маркс-Хоф построен в 1927–1930 годы. Длина дома — 1,1 километр, четыре трамвайные остановки. Это самое длинное жилое здание в мире.

▪️ Арочные проходы ведут к открытым зеленым дворам со школами, детскими площадками, банями, библиотеками и больницами — сравните с темными дворами-колодцами в доходных домах, которые мы смотрели вчера.

▪️ Дворы украшены скульптурами, фресками, плиткой — их заказывали, чтобы обеспечить мастеров работой в период всеобщей безработицы.

✊ Карл-Маркс-Хоф стал одним из центров Февральского восстания 1934 года. Тогда к власти в Австрии пришли правые консерваторы, которые начали репрессии против австромарксистов. Перенаселенные рабочие новостройки превратились в крепости, которые штурмовали и обстреливали правительственные силы. Тогда очаги восстания удалось подавить, но Карл-Маркс-Хоф стал его символом.

👤 Сам архитектор здания, Карл Эн не был социалистом: он успешно сотрудничал с консервативными властями Австрии, а после аншлюса и с администрацией нацистов.

Теперь рассмотрим Дом Наркомфина — шедевр конструктивизма.

📐 Конструктивизм — новаторское течение в русском искусстве первой трети 20 века. В архитектуре это означало увлечение новыми строительными технологиями. Архитекторы-конструктивисты отказывались от внешнего декора, создавали функциональные планы и глубоко прорабатывали социальные концепции зданий — как общественных, так и жилых.

🧩 Дом Наркомфина — пример конструктивистского подхода к жилому строительству. Архитектор решал задачу максимально эффективного размещения квартир. Чем больше квартир в доме, тем меньше (в пересчете на каждую) потребуется внешних стен, конструкций, крыши и т.д. Но если квартир слишком много, то придется делать больше лестниц и коридоров.

🚪 Жилой корпус — шестиэтажное здание-пластина длиной 85 м и высотой 17 м, вытянутое с юга на север. Дом рассчитан на 50 семей, примерно на 200 человек. В доме было несколько типов квартир, от двух- трехкомнатных до комнат площадью 30 кв. метров. Спальни были ориентированы на восход, а гостиные — на закат.

🔝 Самая заметная особенность дома — двухэтажные квартиры. Они расположены так, что входы в них выходят в один коридор, что стало еще одним способом сэкономить на «лишних» пространствах и оставить больше места для жилья. Другие способы — очень маленькие кухни, а есть можно было в большой столовой в отдельном блоке (столовая не заработала, но была кухня с едой на вынос). В другом отдельном блоке располагалась прачечная, она была нужна, чтобы люди не стирали в ванных (стиральных машин ведь не было).

🔲 У него простые формы, но в этом минимализме есть своя выразительность. Ленточные окна подчеркивают горизонтали. Поднятый на опорах первый этаж освобождает пространство парка. Кровля — эксплуатируемая площадь с общественным пространством для жильцов. Здесь можно было заниматься гимнастикой по утрам.

🚢 Неофициальные названия здания — «Дом-корабль» или «Дом-пароход». Оно стало символом архитектуры, устремленной в будущее. Однако проект так и остался экспериментом, который скоро начали критиковать за технические несовершенства и проблемы с эксплуатацией. На протяжении долгого времени дом был в запустении, постепенно превращаясь в сквот художников. Недавно комплекс был отреставрирован внуком архитектора, Алексеем Гинзбургом — теперь квартиры в доме очень дорогие.