телеграм-канал
Женский дневник в литературе
Жанр дневника в Советское время
Завершим урок про женские дневники разговором о женской автобиографии советского периода. Эти книги несут общественно-политическое значение и открывают нам эпоху изнутри.
1️⃣📕 Евгения Гинзбург «Крутой маршрут».
⛓ Евгения Гинзбург — мать писателя Василия Аксенова. Была репрессирована в 1937 году и приговорена к тюремному заключению. Военная коллегия Верховного Суда обвинила ее по статье 58, пункты 8 и 11 — участие в троцкистской террористической организации. На самом деле она, как научный редактор, в научной публикации исказила теорию перманентной революции.
🖍 Вот как она описывала этот период в своем дневнике:
▫️ «В солнечный февральский день 1935 года ко мне зашел профессор Эльвов. Это был человек, появившийся в казанских вузах после известной истории с четырехтомной "Историей ВКП(б)" под редакцией Емельяна Ярославского. В статье о 1905 годе, написанной Эльвовым для этой книги, были обнаружены теоретические ошибки по вопросу о теории перманентной революции. Вся книга, в частности статья Эльвова, была осуждена Сталиным в его известном письме в редакцию журнала "Пролетарская революция". После этого письма ошибки получили более четкую квалификацию: "троцкистская контрабанда". Но в те времена, до выстрела в Кирова, все эти вопросы стояли не очень остро…»
▫️ «Через несколько дней после ареста Эльвова в редакции "Красной Татарии" состоялось партийное собрание, на котором мне впервые были предъявлены обвинения в том, чего я НЕ делала. Оказывается, я НЕ разоблачила троцкистского контрабандиста Эльвова. Я НЕ выступила с уничтожающей рецензией на сборник материалов по истории Татарии, вышедший под его редакцией, а даже приняла в нем участие. (Моя статья, относившаяся к началу XIX века, при этом совершенно не критиковалась.) Я ни разу НЕ выступала против него на собраниях».
▫️«Попытки апеллировать к здравому смыслу были решительно отбиты. Но ведь не я одна, а никто в нашей областной парторганизации не выступал против него…»
🙅♀️ Приговор Гинзбург — 10 лет тюремного заключения с конфискацией имущества. Она провела это время в тюрьмах (в том числе в Бутырках и Ярославском политизоляторе) и колымских лагерях (Эльген, Таскан). Весь свой страшный опыт она записывала в дневник:
▫️ «В 1937-м, когда все это случилось со мной, мне было немного за тридцать. Сейчас — больше пятидесяти. Между этими двумя датами пролегло восемнадцать лет, проведенных ТАМ. Много разных чувств терзало меня за эти годы. Но основным, ведущим было чувство изумления. Неужели такое мыслимо? Неужели это все всерьез? Пожалуй, именно это изумление и помогло выйти живой. Я оказалась не только жертвой, но и наблюдателем. Что же будет дальше? Неужели ТАКОЕ возможно ПРОСТО ТАК? Без справедливого возмездия? Жгучий интерес к тем новым сторонам жизни, человеческой натуры, которые открылись передо мной, нередко помогали отвлекаться от собственных страданий. Я старалась все запомнить в надежде рассказать об этом тем хорошим людям, тем настоящим коммунистам, которые будут же, обязательно будут когда-нибудь меня слушать. Я писала эти записки как письмо к внуку. Мне казалось, что только примерно к восьмидесятому году, когда моему внуку будет двадцать лет, все это станет настолько старым, чтобы дойти до людей».
▫️ «Они пытали меня два месяца, и к весне у меня началось настоящее нервное расстройство, обострившееся приступами малярии. Когда я сравниваю эти свои переживания периода «прелюдии» с тем, что довелось вынести потом, с 1937 года до смерти Сталина, точнее, до самого июльского Пленума ЦК, разоблачившего Берию, меня всегда поражает несоответствие моей реакции внешним раздражителям. В самом деле, ведь до 15 февраля 1937 года я страдала только морально. В смысле внешних условий жизнь моя еще не изменилась. Еще цела была моя семья. Мои дорогие дети были со мной. Я жила в привычной квартире, спала на чистой постели, ела досыта, занималась умственным трудом. Но субъективно мои страдания этого периода были гораздо глубже, чем в последующие годы, когда я была заперта в каменном мешке политизолятора или пилила вековые деревья в колымской тайге».
В своем дневнике Евгения Гинзбург описывает те страшные тюремные годы.
🗒 Гинзбург удивительно точно подвергает анализу ситуацию своего заключения. Она пишет не об ужасах, а о людях. «Крутой маршрут» доказывает, что там, где кажется, что нормальная жизнь закончена, она продолжается вопреки.
▫️ «Так вот это, значит, и есть «черный ворон»? Крытая, крашенная темно-синей краской машина для перевозки заключенных. Сколько раз я видела такие на улице, не останавливая на ней внимания. Думала — колбаса, молоко… Внутри машина разделена на крошечные, абсолютно темные клетки — кабинки. В каждую заталкивается человек. Дышать нечем. Вещи свалили в коридорчике между двумя рядами клеток. Вот и я замурована в такой собачий ящик. Но теперь я уже опытная заключенная, ученица Гарея. И я сразу, не позволяя себе задумываться над ужасом положения, принимаюсь за налаживание связей. Пока сапоги конвойных еще топочут снаружи, стучу направо и налево. Кто? Кто? И слышу слева ответ:
— Ефрем Медведев.
Необыкновенная удача. Знакомый. Ремка Медведев, аспирант Института марксизма.
— Когда?
— 20 апреля.
Совсем недавно. Теперь я узнаю, как там, в городе. Кто взят после меня?
Оказывается, и стучать не надо. Можно просто шептать. Все слышно. А шум мотора заглушает эти звуки для конвоира, сидящего в коридорчике машины. И я слышу живой, настоящий Ремкин голос.
— Здорово, Женя. Аксенова видел на улице в начале апреля. Он вернулся из Москвы. Хлопотал о тебе, ничего не вышло. Ребята твои здоровы. Старшие горюют очень.
— Кто взят после меня?
— Спроси лучше, кто не взят…
И он перечисляет десятки фамилий из числа городского партактива, научных работников, инженеров».
Level One
Вдохновляющие посты, новые запуски и подарки только для подписчиков
подписаться
Дневники из заключения сложно читать. Они показывают эпоху, в которой существовала цензура, неправильные слова и поведение.
2️⃣📘 Тамара Петкевич «Жизнь — сапожок непарный»
🎭 Тамара Петкевич — российская актриса, театровед и писатель-мемуарист, дочь врага народа. В январе 1943 года одновременно с мужем она была арестована и осуждена за антисоветскую пропаганду. Суд приговорил ее к семи годам лишения свободы, три года поражения в правах и конфискацию имущества.
⛓ Она отбывала наказание в лагерях Киргизской ССР. Сначала ее направили в Джангиджирский женский лагерь на сельскохозяйственные работы, где Петкевич стала бригадиром полевой бригады. Затем работала на строительстве овощехранилища. Позже начались бесконечные переводы.
👶 В заключении она родила сына Олега. Сына забрал отец, лагерный врач. Долгие годы он препятствовал общению матери с сыном. После заключения Тамара искала сына, она нашла мальчика, когда ему было уже 11 лет. Он остался жить в приемной семье.
🕊 Она была освобождена в 1950 году, реабилитирована в 1957 году. С этого времени работала как актриса, позже театровед. Вот ее воспоминания о том времени:
▫️ «Значит, тюрьма, арест — это еще не все? Есть нечто более ужасное? Как может человек ходить "под номером", без фамилии? На папе, на людях нашиты номера? Если бы мне, например, сказали, что превратят в какое-то животное, я была бы не в состоянии представить себе конкретность такого превращения, могла бы ощутить лишь ужас. Ужас и сопровождал неправдоподобие рассказа о номерах, о словах: "бушлат", "барак", "замок", "работа по колено в воде". Жизнь заполняли противоестественные понятия. От них некуда было деться».
▫️ «Одиноким и заброшенным, в полной безвестности погиб мой отец. Место смерти не означено, стоит прочерк. Свалочная яма, что считается могилой отца, — Тайна Государственная. А зловещая дата его гибели: февраль 1942 года? Ей еще суждено появиться в биографии нашей семьи».
💍 О замужестве и отъезде в ссылку к жениху Тамара писала:
«Все, касающееся Эрика: знакомство, ссылка, — все, тесно связанное с нашей семейной бедой, занимало в жизни особое и неоспоримое место. Поначалу эта переписка велась как бы по долгу. Обращение, повторяющееся в течение трех лет ко мне как к "любимой и единственной" сделало ее даже необходимой, хотя и литературной. Денежный перевод нарушал установившийся характер отношений. Этот резкий жест был, скорее всего, кем-то подсказан, и я догадывалась, кем. Старший брат Эрика Валерий, возвратившись из Фрунзе, куда ездил навещать родных, сказал как-то: "Надо вам скорее пожениться. Чего вы тянете? Имей в виду, там за Эркой многие охотятся". После такого совета я даже на какое-то время прервала переписку. Слишком он был бесцеремонен».
▫️ «Как бы то ни было, нынче перевод требовал меня к ответу. Не оттягивая, не отговариваясь, кратко и определенно я должна была ответить: приеду или нет. Об этом просил человек, сам лишенный прав передвижения. Долг это? Или подспудная надежда на счастье?»
▫️ «Семья! Институт! Ленинград!.. Все бросить?
<…>
— Что ответить Эрику, мамочка?
— Смотри сама.
Сама? Отослать перевод? Приписать "не приеду" и жить, как жила? Я сердилась на перевод Эрика, но ответила: "Приеду". Сомнений в том, что, если решусь там остаться, смогу существенно помогать своим, не было. Не знала я одного, самого простого: как люблю мою несчастную маму, младших сестер, свой город. Когда я перед самым отъездом объявила друзьям и знакомым о своем решении, переполох поднялся неописуемый. Меня называли "сумасшедшей", призывали "опомниться", "остановиться", "отменить". Говорили: "Ты не можешь этого сделать". Но я почему-то могла. Все холодело внутри, но… могла…»
🌗 В своих воспоминаниях Тамара Петкевич совместила трогательное и страшное:
▫️ «Вообще у начальников северных лагерей иметь у себя талантливую труппу считалось "хорошим тоном". Начальник Воркутинского лагеря Барабанов, к примеру, славился тем, что "крал" интересных актеров из близлежащих лагерей, оформлял на них наряды через ГУЛАГ. Про Воркутинский лагерь говорили: "Ну, там настоящий театр, там известная Токарская!"»
▫️ «Ухтинская концертная бригада тоже имела славу высокохудожественной. В целом процентов на восемьдесят она действительно состояла из профессионалов. Руководил бригадой Эггерт, которого многие знали по фильму "Медвежья свадьба". Было много артистов кавэжединцев, или, как их называли, "харбинцев": Гроздов, Савицкая, Рябых-Рябовский и другие».
▫️ «Наш директор Сеничка Ерухимович — кавэжединец, как и они, с детской гордостью вещал: «Так я ж еще пацаном видел их на сцене в Харбине. Это ж не артисты, а блеск!» <…> Прихоть одного из начальников СЖДЛ увидеть ухтинских артистов привела к тому, что театр затребовали в Княж-Погост, а нас отправили обслуживать колонны Ухтинского лагеря. Хоть и с трудом, нам также удалось посмотреть концерт ухтинцев «из-за кулис». Это был великолепный парад. Свет, костюмы, оркестр — решительно все было отмечено культурой, вкусом, выдумкой. Пели Зина Корнева, Глазов, обаятельная балерина харбинка Наташа Пушина покорила «танцем с мячом», играл на виолончели мастер Крейн, исполнялись песенки Беранже. После нашего бедного СЖДЛ в Ухтинском лагере все казалось осмысленным, технически оснащенным. Даже дороги, по которым нас возили, были превосходными».
Курс лекций о сказочном и иллюзорном мире Маркеса, Борхеса и Кортасара. Расскажем об истории создания книг и поймем, как и почему литература Латинской Америки отличается от европейской. Читать книги заранее не обязательно — мы выберем самые интересные и показательные отрывки.
6300₽ 3150₽
темах
на лекции и практикумы
средний рейтинг лекции
вебинаров в день