Вирджиния Вулф

О сравнениях Вулф с Джойсом

Эксперименты Вулф с техникой «потока сознания» интереснее всего реализованы в романах «На маяк» и «Волны». Давайте узнаем сюжет первого: как он устроен и что символизирует маяк в романе.

📘 «На маяк» (To the Lighthouse, 1927) объединяет темы предыдущих романов и автобиографические элементы — маленькое замкнутое сообщество, отцы и дети, символическое путешествие, творческие поиски.

🗺 Действие проходит на шотландском острове Скай. Вулф опиралась на свои детские воспоминания о летних поездках всей семьей на остров Сент-Айвз в Корнуолле. Для романа она предпочла Гебридские острова — возможно, потому что Скай знаменит своим «маяком на краю земли».

1️⃣ Первая часть романа — сцены из жизни семьи Рэмзи. Кроме мистера и миссис Рэмзи и их восьмерых детей, на острове несколько их гостей — среди них пожилой ботаник, молодая художница, поэт. Кто есть кто, читатель должен догадываться постепенно, по обрывкам мыслей и разговоров. Герои говорят о мелочах, часто вспоминают прочитанные книги и цитируют стихи. Их объединяет не едва намеченный сюжет, а сам остров, крошечный, «наполовину проглоченный морем» — и мать семейства, миссис Рэмзи, с которой все так или иначе вступают в контакт.

2️⃣ Вторая часть, «Проходит время», написана в другой манере. Набросок этого стиля уже был в рассказе «Понедельник ли, вторник». Десять лет, которые проходят между первой и третьей частями, уложены в ряд фрагментов — их ритм напоминает движение волн. Обрывки сюжетной информации даются в скобках. Так мы узнаем, что за эти годы умерла миссис Рэмзи, ее дочь Пру умерла перед родами, и сын Эндрю погиб на войне. В основном тексте преобладают природные образы — море, ветер, птицы, деревья.

🌪 Эффект «потока» напоминает сон, который окутывает всех персонажей: «Ведь настал настоящий мир. Море несло весть о мире на берег. Спать, спать, оно говорило, все сбудется, что снилось сновидцам — святые, мудрые сны, — а что же еще говорило берегу море?»

⏳ Вулф создает синтетический образ времени — не последовательность, а единство, как в снах и воспоминаниях, но без одного конкретного субъекта. «Весть» моря действует независимо от того, как сознают прошедшее отдельные персонажи.

3️⃣ В третьей части текст «просыпается», и мы снова видим тех из героев, кто остался в живых. Мистер Рэмзи с детьми отправляется в экспедицию к маяку — в первой части ему это не удалось. За ними наблюдает художница Лили Бриско, и роман заканчивается, когда она заканчивает свою картину. Герои ищут выход из атмосферы траура и невысказанной скорби двумя способами. Для семьи выход — это совместное путешествие.

⭐️ Вулф обратилась к прозрачному символу: маяк означает надежду, покой, завершение странствия — но в тексте значение придается только переживаниям самих персонажей, маяк — повод, а не цель. Для художницы же все дело в преодолении смятения, сомнений в таланте и праве на успех, и она заканчивает роман «уверенной чертой» на холсте.

📖 Близкие писательницы, включая Ванессу, восприняли «На маяк» как терапевтический текст, посвящение матери и символическое преодоление горя. Важно, что больше всего на Вирджинию Вулф в романе походит не кто-нибудь из детей миссис Рэмзи, а художница Лили — единственная, кто в конце создает что-то новое.

«На маяк», обложка издания 1927 года

Давайте подробнее рассмотрим, как написаны «Волны», как переплетаются между собой реплики героев и как обозначила жанр произведения сама Вулф.

✍️ В романе «Волны» (The Waves, 1931) Вулф решилась на совершенно авангардную форму. Прочитаем фрагмент из начала романа:

«Где-то в вышине чирикнула птица; и все стихло; потом, пониже, пискнула другая. Солнце сделало резче стены дома, веерным краем легло на белую штору, и под лист у окошка спальни оно бросило синюю тень — как отпечаток чернильного пальца. Штора легонько колыхалась, но внутри, за нею, все было еще неопределенно и смутно. Снаружи без роздыха пели птицы.
— Я вижу кольцо, — Бернард говорил. — Оно висит надо мной. Дрожит и висит такой петлей света.
— Я вижу, — Сьюзен говорила, — как желтый жидкий мазок растекается, растекается, и он убегает вдаль, пока не наткнется на красную полосу.
— Я слышу, — Рода говорила, — звук: чик-чирик; чик-чирик; вверх-вниз.
— Я вижу шар, — Невил говорил, — он каплей повис на огромном боку горы.
— Я вижу красную кисть, — Джинни говорила, — и она перевита вся золотыми такими ниточками.
— Я слышу, — Луис говорил, — как кто-то топает. Огромный зверь прикован за ногу цепью. И топает, топает, топает».

📝 Так написан весь роман, только реплики героев постепенно усложняются. Звучит речь сразу шести персонажей, внешняя и внутренняя — это настоящее коллективное повествование. Импрессионистические пейзажи, родственные второй части романа «На маяк», тоже встроены в эту речь.

👀 Вулф находит в литературе новый тип голоса — среднее между героем и хором. Можно сложить истории шестерых в более или менее понятный сюжет — у каждого из них есть свои психологические особенности, свои тайны и надежды. Мы следим за их взрослением, карьерами, семьями. Можно даже читать «Волны» как «роман с ключом», угадывая прототипы: считается, что Рода — это Вирджиния, Сьюзен — Ванесса, Джинни — их подруга Мэри Хатчинсон, Невилл — Литтон Стречи, Бернард — Э. М. Форстер, а Луис — поэт Т. С. Элиот. Но язык романа настойчиво создает впечатление нераздельности, как будто все герои — ипостаси единой стихии, вместе с солнцем и птицами.

👤 К концу романа все же выделяется речь Бернарда, но он не делает себя главным героем. Бернард завершает историю, потому что его сознание самое «литературное»: он наблюдает за всеми остальными и пытается склеить из разрозненных фрагментов общий рассказ.

🌊 Волны и корни — образы романа. Слово «волны» в названии напоминают читателям о многочисленных водных образах из прошлых романов Вулф, но само слово «волны» в этом романе встречается чаще не в буквальном значении. Кроны деревьев колышутся, как волны, воздух катит «свои долгие, бедные, лиловые волны», Джинни сравнивается с чайкой на морской волне, Сьюзен думает: «Мои дети продолжат меня; их зубки, слезы, отъезд в школу и возвращенье понесут меня, как морские волны».

🌳 Не реже, чем волны, в тексте появляются «корни». Герои все время вспоминают о корнях бука, «твердых, как скелет», Сьюзен и Луис о своем взрослении говорят, что они «пустили корни». Как и в «Орландо» Вулф связывает деревья с идеей вечного и «твердого».

❓ К какому жанру отнести «Волны»? Поскольку в тексте ритмические и метафорические связи явно понятнее и важнее, чем связи между событиями, «Волны» поставили критиков перед вопросом, роман ли это. Вулф сама не очень любила называть свои книги, особенно поздние, романами. Для «Волн» у нее было определение "playpoem", то есть гибрид пьесы и стихотворения.

Давайте подробнее обсудим роман и узнаем о седьмом персонаже «Волн»: кто он, кто его прототип и зачем он нужен Вулф.

⚡️ В трудноуловимом сюжете «Волн» все же есть одно центральное событие. Как и в романе «На маяк», это — смерть. Герои «Волн» — друзья детства, а не члены одной семьи, и их общая трагическая тема — смерть седьмого участника этой группы. Его звали Персивал, и его голос в романе не звучит: все, что мы о нем знаем, складывается из воспоминаний шестерых. Биографическая подоплека снова очевидна: Вулф возвращается к своему старшему брату Тоби. Тоби Стивен был вдохновителем Блумсбери и познакомил друг с другом большинство первых блумсберийцев; в 26 лет он внезапно умер от тифа.

⚫️ В «Волнах» на поверхности ясно звучит тема ранней смерти: Персивал остается неизменным молчаливым образом, пока его друзья проживают свои жизни. Вулф добавляет к этому образу другой аспект, уже не связанный с автобиографией. Персивал погиб в Индии, упав с лошади. В воображении героев, особенно Бернарда, он превращается в прекрасного рыцаря на коне, пропавшего на далекой войне в сказочном мире.

🛡 Романтический подтекст подчеркивается и тем, что судьбу седьмого героя предсказывают даже детские игры: «Боже, как все хвостом тащатся за Персивалом! Он крупный. Тяжело бредет через поле по высокой траве, к тому большому вязу. Великолепный, как средневековый рыцарь. И в его фарватере плывет по траве свет. А мы-то, мы — устремляемся следом, как верные слуги, и нас перебьют, как овец, ведь он того гляди ввяжется в безнадежное дело и падет в бою».

❓ Почему Персивал ничего не говорит сам, ведь в первой части романа он должен быть жив? Герои «Волн» превращают его в идеальный объект — великолепный, влекущий за собой, но непроницаемый. В отличие от них, он не может развиваться и рефлексировать.

👆 Имя Percival тоже противопоставлено более обыкновенным именам остальных персонажей. Это Парцифаль, герой средневековых легенд и рыцарских романов о Круглом столе и поисках Грааля. Герой совсем другого типа, чем Орландо. Истории о Парцифале связаны с темами чистоты и невинности — и владения истиной, Парцифаль — единственный рыцарь, достойный Грааля. В романе Вулф нет этого сюжета, остается только рыцарская атрибутика в воображении героев.

🗡 Героический пафос не ослепляет героев Вулф: как и реальные блумсберийцы, войну и смерть они не будут оправдывать. «Презрение к тем, кто навлекает бессмысленную смерть», — собирается записать в дневнике Бернард. Но он же в конце романа воображает, что сам, как Персивал на коне, мчится в атаку на Смерть.

💬 Эта линия в «Волнах» созвучна антиколониальному настроению всего послевоенного литературного поколения в Англии, но Вулф делает акцент на лирической стороне темы, а не политической. Разочарование в империи и недоверие к героическим образам очевидно, но это не разрушает поэтическое обаяние самого утраченного «рыцаря».

О рассказе «Реальные предметы»