Людвиг Витгенштейн

Сегодня мы подробно разберем понятие языковой игры и его связь с «формой жизни».

👶 Представьте, что вы учите трехлетнего ребенка счету. Вы говорите «раз» и загибаете вместе с ним один палец, «два» — второй палец, «три» — третий, «четыре» — четвертый… а на слове «пять» ребенок разгибает обратно все пальцы и бежит прятаться! Похоже, он считает, что счет — это просто часть игры в прятки. С его точки зрения, не очень понятно, зачем загибать пальцы — но, похоже, так работает эта игра!

🤔 Что на самом деле происходит, когда мы используем слова? Действительно ли они служат простыми «контейнерами» для готовых мыслей, которые мы хотим передать другому человеку? Вы задумывались, какие разные действия мы совершаем при помощи слов? Например, одно и то же слово «да» в разных ситуациях может выражать согласие, недоумение, растерянность, иронию и даже… отказ! Попробуйте, произнесите его с различными интонациями. Если бы к нам прилетел марсианин, смогли бы мы ему объяснить, что значит слово «да»? Сначала, похоже, мы должны были бы научить его играть в наши языковые игры.

🎲 Понятие «языковая игра» принадлежит позднему Витгенштейну. Оно впервые появляется в параграфе 23 «Философских исследований»:

🗣 «Термин „языковая игра” призван подчеркнуть, что говорить на языке — компонент деятельности или форма жизни. Представь себе многообразие языковых игр на таких вот и других примерах: Отдавать приказы или выполнять их — Описывать внешний вид объекта или его размеры — Изготавливать объект по его описанию (чертежу) — Информировать о событии — Размышлять о событии — Выдвигать и проверять гипотезу — Представлять результаты некоторого эксперимента в табли­цах и диаграммах — Сочинять рассказ и читать его — Играть в театре — Распевать хороводные песни — Разгадывать загадки — Острить; рассказывать забавные истории — Решать арифметические задачи — Переводить с одного языка на другой — Просить, благодарить, проклинать, приветствовать, молить».

🤯 Витгенштейн критикует свою изобразительную теорию языка, то, как она была изложена в «Трактате». Теперь он понимает, что естественный язык устроен гораздо сложнее:

🗣 «Представь себе инструменты, лежащие в специальном ящике. Здесь есть молоток, клещи, пила, отвертка, масштабная линейка, банка с клеем, гвозди и винты. Насколько различны функции этих предметов, настолько различны и функции слов. (Но и там и здесь имеются также сходства.) Конечно, нас вводит в заблуждение внешнее подобие слов, когда мы сталкиваемся с ними в произнесенном, письменном или печатном виде. Ибо их применение не явлено нам столь ясно. В особенности когда мы философствуем!

Это похоже на то, как, заглянув в кабину локомотива, мы бы увидели там рукоятки, более или менее схожие по виду. (Что вполне понятно, ибо все они предназначены для того, чтобы браться за них рукой.) Но одна из них пусковая ручка, которую можно поворачивать плавно (она регулирует степень открытия клапана); другая рукоятка переключателя, имеющая только две рабочие позиции, он либо включен, либо выключен; третья рукоятка тормозного рычага, чем сильнее ее тянуть, тем резче торможение; четвертая рукоятка насоса, она действует только тогда, когда ее двигают туда-сюда.

Когда мы говорим: „Каждое слово в языке что-то означает”, то этим еще совсем ничего не сказано; до тех пор пока мы точно не разъясним, какое различие при этом хотим установить».

В «Философских исследованиях» Витгенштейн пишет «если бы лев умел говорить, мы бы его не поняли».

🦁 Даже если лев использует наши слова — откуда нам знать, КАК он их использует? Что он пытается сделать с их помощью — сообщить нам что-то? Приманить нас как добычу, издавая привычные нам звуки без понимания их смысла? Передразнить нас? Намекнуть нам на что-то? Выразить свою внутреннюю боль? Заставить нас замолчать?

👨🏻‍⚕️ Витгенштейн считает: каждая языковая игра неразрывно связана с какой-то формой жизни. Понять ее можно только изнутри, проживая соответствующую жизнь. К особым формам жизни он относил войну, религию, обучение в школе, нахождение в больнице, блуждание по бюрократическим инстанциям.

🧬 Людвиг Витгенштейн обнаруживает, насколько наши языковые практики сложно переплетены и замкнуты сами на себя:

«Язык это лабиринт путей. Ты подходишь с одной стороны и знаешь, где выход; подойдя же к тому самому месту с другой стороны, ты уже не знаешь выхода».

Витгенштейн иллюстрирует это переплетение следующим примером:

🗣 «Между следованием правилу и подчинением приказу существует аналогия. Мы обучены следовать приказу и реагируем на него соответствующим образом. Ну, а что, если один человек реагирует на приказ и обучение так, а другой иначе? Кто из них прав? Представь, что в качестве исследователя ты приезжаешь в неизвестную страну, язык которой тебе совершенно незнаком. При каких обстоятельствах ты бы сказал, что люди там отдают приказы, понимают их, подчиняются им, противятся им и т.д.?»

🧐 В 20 веке многие антропологи, изучавшие языки и культуру туземных племен, остро осознали идею Витгенштейна о связи языковой игры и формой жизни. Вот как об этом писал американский лингвист и автор описания языка народа пирахан, Дэниел Эверетт, в книге «Не спи — кругом змеи!»:

🗣 «Раньше я думал, что если как следует постараться, то можно увидеть мир глазами других и тем самым научиться больше уважать взгляды друг друга. Но, живя среди пираха, я осознал: наши ожидания, культурный багаж и жизненный опыт порой настолько разнятся, что картина общей для всех действительности становится непереводима на язык другой культуры».

Другое важное открытие Витгенштейна — парадокс следования правилу — ставит под удар основу основ всего научного мировоззрения — математику.

🔢 Витгенштейн рассуждает: что, если язык математики — просто часть языковой игры, в которую играют математики? Как мы можем быть уверены, что понимаем его? Как сами математики могут быть уверены, что описывают одно и то же одними и теми же словами? Математики, конечно, ответят: есть правила, определения. Но сами эти правила и определения — разве они не сформулированы в языке?

❓Как мы можем быть уверены, что правильно поняли эти правила и действительно пользуемся ими, а не какими-то другими, похожими правилами?

🙌🏼 Конечно же, Витгенштейн понимает, что язык математики работает по правилам.

👍🏼 Хорошая новость: в любой языковой игре есть правила.

👎🏼 Плохая новость: похоже, мы обречены применять эти правила вслепую.

🗣 «Наш парадокс был таким: ни один образ действий не мог бы определяться каким-то правилом, поскольку любой образ действий можно привести в соответствие с этим правилом. Стало быть, „следование правилу” некая практика. Полагать же, что следуешь правилу, не значит следовать правилу. Выходит, правилу нельзя следовать лишь „приватно”; иначе думать, что следуешь правилу, и следовать правилу было бы одним и тем же».

📝 Вот как описывает парадокс следования правилу современный логик Сол Крипке.

«Подобно всем говорящим на английском языке, я употребляю слово „плюс” и символ „+” для обозначения хорошо известной математической функции сложения. Эта функция определена для всех пар натуральных чисел. Но в моем усвоении правила сложения есть один сомнительный момент. Хотя я сам в прошлом проводил лишь конечное число сложений, правило определяет мой ответ для бесконечного числа сложений, которых я ранее никогда не производил.

Положим, к примеру, я ранее никогда не складывал 68 + 57. Теперь я произвожу это вычисление и получаю в качестве результата 125. Я уверен, что это правильный ответ. Но представим, что я столкнулся со скептиком, который ставит под сомнение правильность моего ответа. Он говорит, что то, как я употреблял термин „плюс”, в прошлом в качестве ответа на 68 + 57 давало 5.

В конце концов, говорит он, почему я так уверен, что в последний раз я применял именно ту функцию, которую я сейчас называю „плюс”. Ведь в прошлом я употреблял ее лишь конечное число раз. Может быть, это была другая функция, „квус”, которая определяется так: X квус Y = X плюс Y, если X, Y < 57. И вот скептик говорит, что под плюсом я всегда подразумевал квус; теперь же в некоем умопомрачении или под воздействием наркотиков я неправильно понимаю свои собственные предшествующие употребления. И хотя эта гипотеза скептика фантастична и смехотворна, логически она не является невозможной.

Обычно я исхожу из того, что, вычисляя 68 + 57, я не просто совершаю бессмысленный прыжок в темноту, а следую тому направлению мысли, которое раньше подсказывало мне, что единственно правильным в этом новом случае было бы сказать 125. Но что это за направление мысли? Я ведь раньше никогда не утверждал, что скажу 125 именно в этом случае. Не могу я также сказать и того, что я просто сделал то же самое, что делал всегда, если под последним я понимаю „производить вычисление в соответствии с правилом, представленным предшествующими применениями”. Увы, это правило с таким же успехом могло быть правилом „квожения”, а не сложения».

👉 А вы уверены, что смогли бы различить «плюс» и «квус»?